Сегодня и вчера

1679 год. Великий санный поход Фридриха Вильгельма.
Зимой 1678/ 1679 гг., Фридрих Вильгельм столкнулся с новым шведским вторжением, на этот раз – в Пруссию. Действовать предстояло стремительно, и тут ему в голову пришла блестящая идея – мобилизовать тысячи саней местного населения, посадить на них армию, и двинуться прямо по льду и снегу наперерез отступающему противнику. Этот маневр, предвосхитивший тактику моторизованных армий будущего, оказался необычайно успешным.
Санная колонна Фридриха Вильгельма стремительно прорвалась к Мемелю, полностью отрезав шведам пути к спасению. Так и не рискнув вступить с противником в открытое сражение, шведский корпус вторжения рассеялся в заснеженной Пруссии, почти полностью погибнув от голода и холода. Эта бескровная победа окончательно закрепила за Великим Курфюрстом славу выдающегося стратега.

Глогер Бруно. Фридрих Вильгельм, курфюрст Брандербургский. (перев. Феликс Силонов) — Neues Leben, Berlin 1985:

… Из оставленной без защиты Пруссии поступил призыв о немедленной помощи.

В конце ноября совершенно неожиданно в герцогство из Лифляндии вторглись около 16 тысяч шведских наемников. То, чего не смогла оплатить истощенная войной шведская казна, сделали возможным французские деньги. Кенигсберг находился в величайшей опасности. Правда вторгнувшихся шведов встретили небывало лютые морозы. Эти наемники были больше настроены на грабительский налет, чем на настоящую войну. Поэтому срочно сформированному бранденбургскому корпусу из 4300 набранных солдат удалось кое-как отстоять столицу герцогства. Тем временем Фридрих Вильгельм, не взирая на подагру и астму, спешил им на помощь во главе 9-тысячной армии, соблюдая максимально возможную скрытность передвижения. Его сопровождали курфюрстина Доротея и ставший теперь курпринцем второй сын Фридрих. Однако Бранденбуржцу удалось настичь лишь арьергард шведской армии, которая моментально обратилась в беспорядочное бегство, едва заслышав о приближении противника.

Самолюбие прусских патриотов еще долго тешилось славой этого зимнего похода на санях, воспетого поэтами под звуки литавр и фанфар. Более реалистичные подробности этого драматического преследования отражены в дневнике одного офицера из свиты курфюрста: «22 ноября мы продолжали наш марш и прибыли в деревню, где я посоветовал курфюрсту остаться. Однако другие ему отсоветовали, и мы снова двинулись в путь в сопровождении только лейб-гвардии и двух полков драгун. Мы прошли не более 1000 шагов, когда я указал курфюрсту на то, что если враг атакует нас с флангов, наши планы будут сорваны... Того же мнения был и Деффлингер; мы остановились и послали назад квартирмейстеров осмотреть деревню, которую мы прошли. Они вернулись и сказали, что место неплохое и что люди там охотно нас примут. Но один господин сделал так, что уговорил курфюрста следовать за ним и привел нас в такое место, хуже которого я в жизни своей не видывал. Там было несколько хижин, выстроенных как свинарники; двери были высотой не более 3 футов и такой же ширины. Так что курфюрсту стоило немалого труда туда протиснуться. В этой убогости только одно нас позабавило: посмотреть как зайдет туда гофмаршал Канитц. Он застрял в дверях и в течении получаса не мог протиснуться ни туда, ни обратно. Наконец, мне удалось найти один домик получше для курфюрста, куда мы по меньшей мере свободно могли войти и выйти обратно. Тут к нам подоспело правое крыло кавалерии, и всем им пришлось расположиться под открытым небом. Курфюрст спал одетым, а я сидел рядом с ним у очага. Жители этого местечка были форменные безбожники; хозяин, у которого остановился генерал Деффлингер, хотел даже поджечь собственное жилище.

23 января мы поджидали нашу пехоту и левое крыло кавалерии. Между тем армия наша находилась в самых бедственных условиях; наши люди уже два дня, как не имели во рту и крошки хлеба, а за деньги тут ничего нельзя было достать. Из-за ужасной стужи у многих были отморожены конечности; несколько человек за ночь замерзли совсем. Когда курфюрст и генералы увидели это, он решил возвращаться, чтобы не погубить всю армию»...