Сегодня и вчера

1555 год. 25 октября. Отречение Карла V. Владыка колоссальной державы, наследник четырех династий, король Испании и император Священной Римской империи Карл V Габсбург, утомленный болезнями, длительными войнами и государственными делами, решил отречься от престола, дабы закончить свои дни в монастыре. Его решение и раздел его владений означали конец попыток строительства всеевропейской империи под властью Габсбургов.

… Император почувствовал, что все приготовления к передаче власти одному из членов семьи закончены. Уже несколько лет состояние его здоровья свидетельствовало о том, что ему пора сложить с себя огромную ответственность. За два года до того, в конфиденциальном отчете, посланном Филиппу в Брюссель, так описывалось его состояние:

«По мнению докторов. Его Величество вряд ли проживет долго из-за множества болезней, одолевающих его, — особенно в зимнее время, когда холодно. Он делает вид, что чувствует себя хорошо, хотя на самом деле очень слаб здоровьем с тех пор, как страдает приступами подагры, и его суставы и нервы тоже не в порядке... и обыкновенный холод так на него влияет, что иногда он держится из последних сил, не может говорить, а если и может, то его почти невозможно услышать,., а из-за геморроя ему иногда и шевельнуться больно до слез. Все эти беды, усугубляемые душевными страданиями, совершенно лишили его доброго нрава, прежде ему присущего, и превратили его в меланхолика... По самым разным поводам он теперь склонен плакать, как ребенок».

Всего лишь пятидесяти с небольшим лет от роду, но измученный подагрой, Карл готовил передачу власти с тщанием, присущим всему, что он делал. 25 октября 1555 года в большом городском зале Брюсселя, перед полной ассамблеей, на которой были представлены главные чиновники из Нидерландов, делегаты основных государств империи, члены семьи Габсбургов, соседи-князья, рыцари Золотого Руна, император объявил о своем желании отречься от престола. Он подвел итог своим многочисленным путешествиям по землям империи:

«Я девять раз был в Германии, шесть раз в Испании и семь в Италии; десять раз приезжал во Францию — и во время войны, и в мирное время, дважды — в Англию, дважды был в Африке... не говоря уже о более мелких поездках. Я совершил восемь морских путешествий по Средиземному морю, и три — по морям Испании, а четвертое совершу, когда вернусь в Испанию, чтобы быть похороненным».

Пока он говорил, вспоминает английский посланник, не было среди собравшихся никого, кто бы не проливал горьких слез. Волна эмоций захлестнула и самого Карла, и он заплакал. Он повернулся к принцу Филиппу, сидевшему справа от него, обнял его и сделал ему знак опуститься на колени. Карл возложил руки на голову Филиппа и благословил его. И принц поднялся после благословения, чтобы исполнять обязанности, доверенные ему. На церемонии и позже, в 1556 году, официальными актами император отрекался от большей части своих владений. Он оставил земли Габсбургов в центральной Европе своему брату Фердинанду, но по просьбе последнего отложил свое отречение от титула императора Священной Римской империи. Все остальные владения отходили сыну Карла V. Филиппу Испанскому, который становился теперь правителем огромных территорий, включавших в себя Англию, Нидерланды (с последующим присоединением Франш-Конте), Кастилию, Арагон, Милан, Неаполь и Сицилию, острова Средиземного моря, форты Северной Африки и колонизированные земли Нового Света. Владение этими землями означало и власть над примыкающими к ним территориями (такими, как итальянские герцогства или Ирландия), а также претензии на земли в Тихом океане. Испания теперь была отделена от Германской империи. Такое наследство распаляло воображение. Филипп последовательно был объявлен правителем всех перечисленных королевств. Королем Кастилии он был провозглашен на соответствующей церемонии на главной площади Вальядолида в марте 1556 года. Правитель по праву наследования, а не в результате завоевания, он спокойно занял место, подготовленное для него отцом. Это было началом самой амбициозной и продуктивной фазы общения Испании с внешним миром. Империя Филиппа, как признал позже летописец елизаветинской эпохи Вильям Кэмден «простиралась так далеко и широко. и император ее был настолько выше всех других императоров. что он с полным правом мог бы сказать Sol mihi simper lucet, то есть над ней никогда не заходит солнце» ...