Сегодня и вчера

Погодин Михаил Петрович. Историко-политические письма и записки в продолжение крымской войны. 1853-1856. — М., 1874. — С. 191.

Мы оставим в Петербурге Медного всадника стеречь устье Невы, и принимать иностранных шкиперов с товарами для северной половины России. Или нет — он соскучатся один, и, нахмурив брови, верно поворотит своего коня к Золотому Рогу, а церковь Исаака Далматского, в честь его Ангела, мы достроим ему на берегах Далмации, насупротив города Бара, где почивают мощи Николая Чудотворца!

Да, мы возьмем когда-нибудь Константинополь, и это есть убеждение всего Востока: Греки, Турки, Славяне, все равно уверены, что Константинополь будет взят Русскими.

И это убеждение носит в себе Русский народ, который во время покорения Константинополя Турками, был уверен, что освободит его, и теперь, получив первое, самое неясное объявление о предстоящей войне, воспылал таким огнем, какого не знает его история. Сердце сердцу весть подает, и глас народа есть глас Божий.

И это убеждение принадлежит не одному настоящему времени, а передается на Востоке из рода в род, по всем векам, с первого появления Турок в Европе. Тогда еще услышались пророчества между Греками и Турками, пророчества, перешедшие к Славянам и помещенные в наших летописях, об изгнании Турок и об освобождении от них Константинополя Русскими. Об этих пророчествах не могу я представить ничего лучше известия, составленного трудолюбивым профессором Московской Духовной Академии Смирновым.

«Когда Константин Великий, — говорит он, (по рассказам Русских летописцев), — избрал место для построения города, и распределял, где быть стенам, башням и воротам, внезапно выполз из норы змей, и пополз по месту, где происходило размерение. Но вдруг с высоты спустился орел, схватил змея, полетел с ним в верх, и скрылся надолго из глаз. Однако ж змей, обвившись вокруг орла, одолел его, и оба они пали на землю. Народ, увидев это, поймал орла, а змея убил. После сего царь собрал мудрецов и книжников, и они, порассудив, так объяснили знамение: орел есть знамение христианское, а змей знамение басурманское. Так как змей одолел орла: то это значит, что басурмане одолеют христианство, а поелику христиане взяли себе орла, и убили змея, то напоследок они одолеют басурманов, возьмут город седмихолмный, и в нем воцарятся.» Припомним, чьим достоянием сделался орел Византийский, вскоре по падении Греческой Империи, и не опустим без внимания того обстоятельства в рассказе, что змей, и нашим предкам известный, как символ мусульманства, умертвлен теми же христианами, которых орел стал достоянием…»