Сегодня и вчера

Самоквасов Дмитрий Яковлевич. Заметки по истории русского государственного устройства и управления. — СПб., 1870. С. 72.

Итак, несомненно, в древней России существовали ординарные, законные мирские сходы, мирские собрания, основывавшиеся на известных разумных началах, освященных вековым обычаем, и следовательно, имевших юридическое значение. Нам ничего не известно о составе и правилах делопроизводства, созвания и решения дел на таких сходках южной Руси, но наверное правила эти были определены если не положительным законом, то обычаем, как в учреждении постоянном, ординарном, признанном верховным правительством. Какое же было значение этих веч в строе государственном? Какова была сфера их деятельности?

Летописец говорит: «Вся власти якоже на думу на веча сходятся» то есть, жители всех волостей сходятся для совещаний, для обдумывания дел. Какие же дела они обдумывают? Мы знаем (это нам доказали изыскания как прежних, так и новейших ученых), что в южных княжествах избрание представителя верховной власти не было ординарным делом, делом общины, земства, и что предметы законодательства, администрации, суда, внешней политики, распоряжения государственною собственностью состояли в исключительном заведывании князя, как на юге, так и на северо-востоке России. Следовательно, за вечем остается сфера не политическая, а только общественная, местного хозяйства, управления и полиции, значение экономической, хозяйственной и административной деятельности, совершающейся по поручению верховного правительства в государстве, да сверх того остается в исключительных случаях, по мере надобности, значение княжеского совета, земской думы его; в этом значении, как местный орган общины, только под другим названием, вече существовало и действовало и в великом княжестве и царстве Московском. В политической же сфере самостоятельная деятельность веча является только в исключительных, чрезвычайных случаях, как изъятие из общего правила, и тогда оно получает характер случайных, чрезвычайных мирских сходов.

Вече в смысле органа общины, встречается в течение всего удельного периода, как в северных, так в южных и северо-восточных волостях, а по времени простирается далеко за пределы княжеского периода. Наша современная городская и сельская община коренится в общинном устройстве древнерусского населения. В значении общинного органа, оно не было принадлежностью общественного устройства только Новгорода, но составляет необходимую внутреннюю организацию всех волостей Руси княжеского периода, проявляющуюся с большею или меньшею ясностью во всех памятниках русской старины. С появлением княжеской власти государственное устройство северных, с одной стороны, и южных и северо-восточных волостей, с другой, начало слагаться иначе, и политическая история их пошла противоположными путями. В Новгороде все верховные элементы государственной власти соединяются в Новгородском вече, которое таким образом получает значение не только общественного, но и верховного политического органа, главы государства, с подчинением ему княжеской власти, действующей в Новгороде по поручению Новгородского, веча, в определенных им рамках. В Киевской же, Суздальской и других волостях остальной России, наоборот, верховная государственная деятельность переходит в руки княжеской власти, ставшей к обществу в такое отношение, в каком в Новгороде стало к нему вече. Но появление верховной государственной власти, а с нею и самого государства, выделило из сферы общинной деятельности некоторые дела, составляющие дела государства, а не общества, но не уничтожило самого существования общины. Призвание князя не было самоубийством веча: общинная жизнь продолжала бодрствовать в административной и экономической сферах. Государственная власть не уничтожала автономии мелких союзов, составлявших государство. Новгородское вече, а в других волостях князь, были посредниками не столько между отдельными лицами, сколько между общинами; с отдельными лицами они сталкивались в редких случаях. Появление государственной власти не превратило русское общество в совокупность отдельных лиц, непосредственно подчиненных государству, и притом только одному государству. Для русского человека община составляла в древности правительство, очень близко его касающееся, посредничествующее между ним и князем. Во всех делах, оставшихся за общиною, общинное вече действовало самостоятельно и составляло таким образом орган общественного самоуправления.