Сегодня и вчера
Костомаров Николай Иванович. Мысли о федеративном устройстве Древней Руси // Костомаров Н.И. Исторические монографии и исследования Николая Костомарова. Том Первый. — СПб.: Тип. товарищества "Общественная польза". 1863 С.3
Географическая местность страны и обстоятельства, под влиянием которых сложился быт Восточных Славян, произвели надолго, в истории русского народа, сочетание единства и целости земли с раздельностью частей ее и с своеобразности жизни в каждой из этих частей. Коренной зачин русского государственного строя шел двумя путями: с одной стороны, к сложению всей Русской Земли в единодержавное тело, а с другой — к образованию в нем политических обществ, которые, сохраняя каждое свою самобытность, не теряли бы между собою связи и единства, выражаемого их совокупностью. Это начало Федерации не представляет в истории нашей чего-то исключительно свойственного славянскому племени; его встречаем мы, как у древних, так и у новых народов, повсюду, где только живучесть нравственных сил человека не была подавлена насильственным сплочением, или где, вследствие неблагоприятных для поддержания единства оборотов судьбы; части не приняли характера совершенно отдельных друг от друга целых, и не разошлись па своем пути в разный стороны. Русская Земля была слишком велика для скорого образования из себя единодержавного тела; племена, населявшие ее, были слишком разновидны, чтоб скоро слиться в один народ; самое то племя, которое имело более залогов сделаться господствующим первенствующим между другими, было само разделено на второстепенные племена, заключавшие в себе залоги долгого существования в отдельности. Еще в незапамятные времена, после пришествия Славян с Дуная, на всем русском материке жило два рода Славян: одни Славяне — старые, другие — пришлые; в языке, нравах и обычаях тех и других должны были заключаться такие отличия, которые препятствовали их скорому слитию. Сверх различий, какие необходимо должны были существовать между массою древнейших обитателей края и массою пришлых, каждая масса подразделялась на виды, которых прирожденные признаки, этнографические особенности, означались не одними только местами нового их поселения, но и укоренялись, и развивались в течении значительного времени, привычками, преданиями и своеобразными приемами быта. Достаточно указать на описание Полян и Древлян в наших летописях: обе эти ветви принадлежали к одной массе новопришлых Славян и притом обитали по соседству друг с другом; но различие между ними доходило даже до вражды. «Поляне бо своих отец обычай имут кроток и тих, и стыденье к снохам своим и к сестрам, к матерем и к родителем своим, к свекровем и деверем велико стыденье имеху; брачные обычаи имяху: не хожаше зять по невесту, но приводяху вечер, а завтра приношаху по ней что вдадуче. А Древляне живяху звериньским образом, живуще скотьски: убиваху друг друга, ядяху вся нечисто, и брака у них не бываше, но умыкиваху уводы девиця» (Летоп., т. I). Радимичи и Вятичи производили себя от Ляхов: в этом предании, конечно переходившем от поколения к поколению, лежит уже причина их отличия и зародыш отдельности; да сверх того каждый из этих двух народов имел собственные заветные предания, которые были чужды другим славяно-русским народам и им самим не давали смешиваться друг с другом. У Радимичей был свой родоначальник—Радим, у Вятичей—Вятко. Для других Русских Славян эти праотцы не были священными лицами, какими были для признававших себя их потомками. Как у Древлян, так и у Радимичей и Вятичей, летописец подметил особые черты нравов. «И Радимичи, и Вятичи, и Север один обычай имяху: живяху в лесе, якоже всякий зверь, ядуще все нечисто, срамословье в них пред отьци и пред снохами: браци не бываху в них, но игрища межу селы. Схожахуся на игрища, на плясанье, и на вся бесовьская игрища, и ту умыкаху жены собе, с нею же кто съвещашеся: имяху же по две и по три жены. Аще кто умряше, творяше трызиу над ним и по сем творяху кладу велику, и възложахут и на кладу мертвеца и сожьжаху, а, по сем собравши кости, вложаху в судину малу и поставяху на столпе на путех, еже творять Вятичи и ныне. Си же творяху обычая Кривичи, прочии погании, не ведуще закона Божья, но творяще сами собе закон». |
Солдаты в оскорблении и в тревоге клялись друг другу, что постоят за своих стариков
Наши дилетанты с плачем засвидетельствовали, что они обманулись в коварной науке Запада
Александр стремился к воссозданию европейского общества на основаниях высокой евангельской нравственности.
Преданиям о смерти, постигающей Кощея, противоречит постоянно придаваемый ему эпитет бессмертного; но именно это и свидетельствует за его стихийный характер
Они бы не посмели!— говорили мы.
Кот государев
А 30 000 червонных за то, что в продолжение осады звонили в колокола, противно обыкновению принятому в осажденных крепостях.
Получив от царя «жаловальную грамоту» (каперское свидетельство), Карстен Роде начал действия против польской торговли
Ежедневная пресса аккуратно отмечает и до сих пор факты недружелюбия к нам, русским, со стороны финляндцев.
Нельзя жить разумно, нравственно и справедливо, не живя приятно
|